Новости

Ушел из жизни известный ученый-археолог Анатолий Пшеничнюк

8 января 2016 г. в 11:00 состоится церемония прощания с Анатолием Харитоновичем Пшеничнюком по адресу: г. Уфа, ул. К.Маркса, 6. Институт этнологических исследований им. Р.Г. Кузеева

 

На 81-м году жизни скончался известный в России и мире ученый-археолог, кандидат исторических наук, заслуженный работник культуры Республики Башкортостан Анатолий Харитонович Пшеничнюк.
2 января первооткрыватель сарматского золота Анатолий Харитонович отметил знаменательную дату в своей жизни — 80-летний юбилей.

Ученый-археолог, доктор исторических наук, профессор Владимир Иванов в «Общественной электрогазете» посвятил Анатолию Пшеничнюку биографическую статью «Башкирия: жизнь как археологическая симфония».


Анатолий Харитонович Пшеничнюк родился 2 января 1936 года в поселке Литинка Бузовьязовского района Башкирской АССР (позже Альшеевского района БАССР, в 2006 году упразднен). Рос и воспитывался в семье колхозников.

После окончания семилетки поступил в Давлекановское педагогическое училище. В 1959 году закончил историко-филологический факультет Башкирского государственного университета. Свою трудовую деятельность начал в Институте истории, языка и литературы Башкирского филиала АН СССР, ныне Уфимского научного центра РАН. С 1962 года являлся научным сотрудником сектора археологии и этнографии. В 1968 году защитил диссертацию и стал кандидатом исторических наук. В 1978-2006 годы заведовал отделом археологических исследований института.

Научные исследования Анатолия Пшеничнюка посвящены раннему железному веку Южного Урала, караабызской культуре, культуре савроматов и сарматов. Он является автором более 100 научных работ, опубликованных в Уфе, Москве, Санкт-Петербурге, Италии и США. Пшеничнюк считается первооткрывателем и исследователем ряда интересных археологических памятников Альмухаметовских и Бекешевских курганов, Охлебининского археологического комплекса, Филипповских курганов, Шиповского археологического комплекса и других памятников.

В начале своей работы Анатолий Пшеничнюк прошел практику в составе археологической экспедиции по раскопкам Бирского могильника под руководством будущего академика Нияза Мажитова. С тех пор ученый более 30 лет вел полевые исследовательские работы на территории Южного Урала. С 1961 года благодаря своему профессионализму начал вести самостоятельную работу.

Специализацией молодого ученого стали памятники эпохи раннежелезного века. Он возглавлял широкие археологические раскопки памятников оседлого населения бассейна реки Белой — Биктимировского могильника и городища, Шиповского могильника и городища, Охлебининского могильника и других. Полученные материалы выявили уникальную культуру племен, живших когда-то в этом регионе и соединивших влияние степных кочевников и одновременно оседлых племен лесных районов, близких к северным племенам ананьинской и пьяноборских культур. Неожиданностью стало обнаружение здесь развитой металлургии бронзы и железа, находки украшений и изделий искусства, оружия и других предметов.

Анатолий Харитонович смог профессионально систематизировать и дать типологизацию, хронологию и датировку найденных источников. Свои исследования он обобщил в монографии «Караабызская культура (население бассейна р. Белой рубежа нашей эры)» и защитил ее в качестве кандидатской диссертации.

В годы, когда составлялась «Археологическая карта Башкортостана», Анатолий Пшеничнюк внес значительный вклад в эту огромную работу — выявил и описал многочисленные археологические памятники на территории республики.

В 70-е годы прошлого века ученый плодотворно изучал курганы эпохи ранних кочевников. Среди объектов его изучения можно выделить Альмухаметовские курганы, Комсомольские, Бекешевские и Тавлыкаевские курганы. Итогом этой многолетней научной работы стал выход в свет монографии Анатолия Харитоновича «Культура ранних кочевников Южного Урала», изданной в московском издательстве «Наука» в 1982 году. Совместно с коллегами ученый опубликовал и материалы исследования Темясовских курганов, которые сегодня признаны опорными памятниками II-III веков нашей эры на Южном Урале.

Коллеги по работе считают Анатолия Харитоновича общительным и доброжелательным человеком, отмечают, что у него волевой характер и упорство, он последователен, логичен и не любит оставлять незаконченные дела. Хорошие воспоминания об Анатолии Пшеничнюке оставил известный краевед Юрий Узиков, который когда-то работал вместе с ним в институте Истории, языка и литературы.

Именно высокий профессионализм Анатолия Пшеничнюка позволил ему сделать выдающееся открытие во время раскопок Филипповского курганного могильника в 1986-1990 годах. Из двух тайников тогда были извлечены сотни золотых предметов общим весом более тридцати килограммов — фигуры оленей, облицованные золотыми и серебряными листами, посуда из золота и серебра, золотые штампованные и литые накладки и нашивки в зверином стиле, женские украшения, оружие и украшения конской сбруи.

До раскопки Филипповского кургана в археологии было распространено мнение, что южно-уральские кочевники сильно отставали в развитии от южных, восточных (саков) и западных соседей (скифов). Открытие же сарматского золота позволило говорить о более высоком социально-экономическом и культурном развитии племен Южного Урала и о нахождении здесь одного из центров единой кочевой цивилизации Евразии.

Сам археолог считает, что Филипповские курганы по устройству и по составу находок близки аналогичным скифским памятникам Северного Причерноморья, саков Казахстана и Южной Сибири. Это говорит о том, кочевые племена широкого пояса евразийских степей от Алтая и Дуная в этнокультурном плане представляли родственный массив племен и находились на одинаковом, достаточно высоком уровне общественного развития. После открытия Анатолия Пшеничнюка многие крупные ученые стали считать, что у кочевников существовали государственные организации — кочевые империи во главе со своими правителями, в честь которых и были воздвигнуты Филипповские курганы.

Найденные сокровища экспонировались на выставках «Золотые олени Евразии» в Нью-Йорке, в некоторых западноевропейских странах, в Санкт-Петербурге и Москве. На открытии экспозиции в Нью-Йоркском Метрополитен-музее в качестве почетного гостя присутствовал сам Анатолий Харитонович. Теперь сокровища находятся в Музее археологии и этнографии Башкортостана в Уфе.

За большой вклад в развитие археологической науки Анатолию Пшеничнюку присвоено почетное звание «Заслуженный работник культуры Республики Башкортостан».

 

 

 


Слово об археологе

Об Анатолии Харитоновиче Пшеничнюке — авторе крупного археологического открытия на Южном Урале — можно говорить много. О всеобщем признании его заслуг свидетельствуют монографические труды о результатах открытий в Филипповском кургане (Оренбуржье), изданные в 2000—2001 годах в Нью-Йорке (США), Милане (Италия), Санкт-Петербурге, Уфе и Москве. Из истории развития археологической науки СССР и теперь Российской Федерации я не помню ни одного случая, чтобы кто-нибудь из археологов стал таким всемирно известным своими открытиями, а добытые им находки стали национальным достоянием Республики Башкортостан.
Кажется, совсем недавно молодой выпускник историко-филологического факультета Башкирского государственного университета Анатолий Пшеничнюк был принят на работу в сектор археологии и этнографии Института истории, языка и литературы Башкирского филиала АН СССР. Вскоре он проходил под моим руководством практику в составе археологической экспедиции по раскопкам Бирского могильника. Впоследствии принимал участие в экспедициях К.В. Сальникова и М.Х. Садыковой. Обращали на себя внимание такие его качества, как увлеченность археологией, умение аналитически мыслить, аккуратность в сочетании со стремлением достичь своей цели. Думаю, благодаря этим качествам он уже с 1961 года стал самостоятельно заниматься исследовательской деятельностью.
Специализацией молодого ученого стали памятники эпохи раннежелезного века. В течение последующих десяти лет он возглавлял широкие археологические раскопки таких памятников оседлого населения бассейна реки Белой, как Биктимировский могильник и городище, Шиповский могильник и городище, Охлебининский могильник и ряд других. Об этнокультурной принадлежности данного круга памятников науке было известно и ранее по исследованиям А.В.Шмидта 1928 г., А.В.Збруевой, Г.В. Юсупова и M.Н.Троицкой начала 1950-х гг., но добытые новыми экспедициями материалы превзошли все ожидания. Они позволили говорить об уникальной культуре племен бассейна р. Белой раннежелезного века. В этой лесостепной культуре, с одной стороны, ярко просматривалось влияние степных кочевников, а с другой — оседлых племен лесных районов. Эта синкретичность явно прослеживалась в массовом распространении предметов вооружения, орудий труда, украшений, которые типологически мало отличались от кочевнических. В то же время особенности погребального обряда и керамика сближали их с культурой оседлых северных племен ананьинской и пьяноборской культур.
Пожалуй, самой большой неожиданностью явилось обнаружение здесь развитой собственной металлургии бронзы и железа. Из бронзы отливались массивные и роскошные украшения для поясных и нагрудных ремней, изделия искусства так называемого «звериного стиля», из железа — оружие и другие предметы. Анатолию Харитоновичу, как автору раскопок, принадлежит заслуга в систематизации и типологизации богатого и разнообразного источникового материала. Кроме того, им была дана хронология и датировка памятников. Результаты исследований были опубликованы в таких фундаментальных работах, как «Биктимировский могильник», «Охлебининский могильник», «Шиповский комплекс памятников (IV в. до н.э. — III в. н.э.)». Классификационные выводы автора до сих пор служат исходным ориентиром для любых изысканий на эти темы. Свои исследования в данном направлении Анатолий Харитонович обобщил в монографии «Караабызская культура (население бассейна р. Белой рубежа нашей эры)» и успешно защитил в качестве кандидатской диссертации в 1968 году.
Ретроспективный взгляд на историю племен Южного Урала рубежа нашей эры показывает, что оседлые племена караабызской культуры, впервые монографически описанные юбиляром, сыграли важную роль в этногенетических процессах южноуральского региона последующих веков, в том числе сложении здесь башкирского этноса. При исторической интерпретации опубликованных автором материалов и обобщающих выводов рассуждения часто сводились к вопросу о том, на каком языке могли говорить караабызские племена и их соседи. В концептуальном понимании развития исторических процессов в крае эти споры теперь имеют второстепенное значение.
Археологам 1950—1980 гг. представилась нелегкая задача стать первопроходцами в изучении Южного Урала. Мы не знали, насколько щедр и богат наш край на разнообразные памятники. Неизученность археологического состояния Южного Урала вынудила нас приступить к составлению «Археологической карты Башкортостана». Немалая заслуга в ее создании принадлежит и Анатолию Харитоновичу, проводившему долгие месяцы в трудных экспедициях по выявлению и описанию археологических памятников на территории Башкортостана.
С 1970-х гг. Анатолий Харитонович переключился на изучение курганов эпохи ранних кочевников. Среди них можно выделить Альмухаметовские, Комсомольские, Бекешевские, Тавлыкаевские курганы. Венцом этого этапа научной деятельности А.Х. Пшеничнюка является выход в свет монографии «Культура ранних кочевников Южного Урала» (М., Наука, 1982). Совместно с М.Ш. Резяповым были опубликованы и материалы Темясовских курганов, являющихся сейчас одними из опорных памятников II—III вв. на Южном Урале.
В мировую науку имя Анатолия Харитоновича вошло в связи с сенсационными находками из Филипповских курганов на юге Оренбургской области. Филипповская группа насчитывает 25 курганов, из которых около 10 исследовано А.Х. Пшеничнюком. Курган № 1, давший уникальные находки, имел земляную насыпь диаметром 120 м, высотой 7 м. Основу кургана составляет погребальная камера размерами 19x21 м, глубиной более 2 м от древней поверхности земли и длинным узким коридором — дромосом. На месте соединения этого наклонного коридора с камерой, на ее дне прослежены две столбовые ямы, очевидно, предназначенные для наличников входных дверей. Эта деталь наводит на мысль, что в погребальную камеру в свое время был опущен бревенчатый сруб, который мог быть сверху перекрыт многорядным настилом из бревен. Нельзя исключить и возможность другого варианта камеры. Она могла быть построена как огромная катакомба (склеп), потолок которой мог позднее обвалиться. В скифских курганах Северного Причерноморья такие катакомбы — обычное явление. Над могилой, как полагает Анатолий Харитонович, было построено большое шатрообразное сооружение из наклонно поставленных длинных бревен, впоследствии покрытых огромной земляной насыпью.
Но широкую славу Филипповским курганам принесло золото. В то время отечественной археологической науке удавалось находить единичные золотые находки, Оренбургский курган № 1 подарил ей целый комплекс разнообразных золотых изделий. Значительность открытия Анатолия Харитоновича состоит также в следующем моменте. Тип Филипповских курганов — «царский», т.е. принадлежавший видному представителю кочевой аристократии. Такие «царские» курганы известны на большом протяжении степной Евразии — от Монголии до Дуная. До раскопок 1989 г. в археологии СССР было распространено мнение о том, что южно-уральские кочевники сильно отставали по уровню развития от южных, восточных (саки) и западных (скифы) соседей. Филипповские курганы это мнение опровергают и позволяют говорить о, возможно, даже более высоком уровне социально-экономического и культурного развития номадов Южного Урала. Также напрашивается вывод о том, что Южный Урал был одним из центров единой кочевой цивилизации Евразии.
Хотелось бы особо подчеркнуть, что филипповские находки нельзя рассматривать как чисто местное явление. Безусловно, прав первооткрыватель Анатолий Харитонович, утверждая, что Филипповские курганы как по устройству, так и по составу находок близки аналогичным скифским памятникам Северного Причерноморья, саков Казахстана и Южной Сибири. Это говорит о том, что кочевые племена широкого пояса евразийских степей от Алтая до Дуная в этнокультурном плане представляли родственный массив племен и находились на одинаковом, достаточно высоком уровне общественного развития. Очевидно, правы те исследователи, которые общность культуры рекомендуют рассматривать как материализованное выражение существования у этих кочевников государственных организаций — кочевых империй во главе со своими правителями, в честь которых и были воздвигнуты Филипповские курганы.
В изучении, хранении и пропаганде находок есть интересный аспект. Такие несметные сокровища, как филипповские, став достоянием мирового сообщества, становятся объектом особой заботы государственных органов. Точно так же произошло и в данном случае. Когда средства массовой информации распространили информацию об открытии Анатолия Харитоновича, возрос всеобщий интерес к археологии Южного Урала, укрепилась гордость за своих далеких предков, создавших такую оригинальную культуру. Во избежание различных недоразумений в плане обеспечения безопасности многие ценные предметы были сданы на временное хранение в госбанк, а общественное мнение требовало организовать их выставку для всеобщего обозрения, для чего тогда не было никакой возможности. Дело в том, что при проведении археологических раскопок многие вещи были разрушены и требовались трудоемкие и дорогостоящие работы по их реставрации. Уфа для этого не имела ни опытных реставраторов, ни финансовых средств. Тогда Правительство Республики Башкортостан обратилось за помощью в Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург), а он, в свою очередь, — в Метрополитен-музей в Нью-Йорке (США). Американцы для оплаты предстоящих расходов заручились спонсорской поддержкой, но при определенных условиях: реставрационные работы проводятся в музее и там же организуется первая полная выставка всей коллекции находок. Правительство Российской Федерации согласилось с этим условием, и филипповские находки были отправлены в США в Метрополитен-музей, где прошли качественную реставрацию поврежденных деталей. В качестве почетного гостя на открытие выставки музей пригласил Анатолия Харитоновича, оплатив все расходы, а Правительство Республики Башкортостан и Академия наук Республики Башкортостан командировали меня. Таким образом, мы оба оказались непосредственными участниками этой необычной выставки.
Выставка называлась «Золотые олени Евразии», на ней были представлены всемирно известные находки из скифских курганов Северного Причерноморья, саков Южной Сибири и Пазырыкских курганов Алтая, но основную часть выставки заняли предметы из Филипповских курганов. Они были развернуты в 6 обширных комнатах из 9, выделенных для выставки.
Трудно описать великолепие филипповских находок на этой выставке. В центре каждой комнаты, в красиво оформленных витринах были выставлены по 4 оленя, а по углам — остальные предметы. Дизайнеры из Метрополитен-музея позаботились, чтобы экспозиция в залах выставки не утомляла зрителя обилием предметов и в то же время давала ему возможность всесторонне их обозревать. Было много неожиданных моментов. Например, музей к выставке выпустил прекрасно оформленный каталог, где центральное место заняли находки Анатолия Харитоновича. Неожиданностью явилось то, что организаторы музея изготовили уменьшенные копии оленей и других филипповских предметов и продавали их в киосках. Цены копий колебались от 100 до 500 долларов, и мы, граждане России, не могли даже мечтать приобрести их и с завистью смотрели, как посетители музея покупают по несколько экземпляров.
В период нашего пребывания в центре внимания руководства музея находился Анатолий Харитонович. Для нас на второй день был организован вечер-банкет с участием 98 человек исключительно из нью-йоркских миллионеров — спонсоров реставрации находок и самой выставки. Для человека из России было крайне любопытно присутствовать на таком необычном мероприятии. Вначале генеральный директор музея и его заместитель держали краткую вступительную речь, где они благодарили и спонсоров, и представителей Башкортостана, а затем каждый стол был предоставлен самому себе. На следующий (третий) день организовали конференцию, где мы читали свои доклады, а вечером нас двоих пригласила к себе в гости заведующая отделом археологии музея. На вечере присутствовали все сотрудники отдела. Хозяйка принимала нас в огромной квартире, расположенной на 60-м этаже примерно 100-этажного дома.
Недельное общение дало нам возможность ближе и лучше понять своих американских коллег. Оказалось, что они дружелюбные, деловитые люди, профессионально знающие свое дело. Из разговоров я узнал, что многие сотрудники ежегодно приезжают в Россию, Казахстан, в Среднюю Азию, работают в составе археологических экспедиций, регулярно совершают длительные командировки по Африке, Южной Америке. В этом отношении американские ученые находятся в более привилегированном положении, нежели российские.
После шестимесячной работы выставка переехала в г. Неаполь (Италия), ведущий музей которого также принял долевое участие в финансировании реставрационных работ филипповских находок. Со слов Анатолия Харитоновича мне известно, что выставка в Неаполе прошла на таких же условиях, с изданием блестящего каталога-альбома всех представленных там находок. Таким образом, сокровища, прежде чем вернуться в Российскую Федерацию, побывали в США и Италии, впервые знакомя мировую научную общественность с конкретными образцами древней культуры Южного Урала.
В России выставки состоялись сначала в Государственном Эрмитаже, а затем в Уфе и Москве (Государственный исторический музей). Повсюду выставки сопровождались изданием прекрасных альбомов-каталогов, справочных буклетов. В Уфе выставка была организована в залах Художественного музея имени М.В. Нестерова. Выставки прошли как важные государственные мероприятия с участием руководителей Республики Башкортостан. Это — свидетельство того, что филипповские находки теперь стали национальным достоянием Республики Башкортостан и одним из самых убедительных средств пропаганды ее древней истории и культуры.
Долгожданное открытие в области изучения археологии Южного Урала, таким образом, состоялось, и заслуга в нем принадлежит Анатолию Харитоновичу. По единодушной оценке мировых и отечественных экспертов, филипповские находки входят в разряд шедевров мировой культуры древней эпохи и однозначно доказывают, что в плане социально-культурного развития племена Южного Урала эпохи IV—III вв. до н.э. находились на гораздо более высоком уровне, чем это представлялось ученым до сих пор, а Южный Урал являлся одним из ведущих центров тогдашней кочевой цивилизации.
Комплексное научное изучение материалов из Филипповских курганов только начинается, и можно надеяться, что здесь будут привлечены лучшие специалисты со всего мира. Но уже сегодня на фоне филипповских находок очевидно, что сложившиеся много десятилетий назад стереотипные представления об образе жизни, торгово-экономических связях, характере общественных отношений и роли племен Южного Урала раннежелезного века в последующих этапах исторического развития края нуждаются в серьезном пересмотре. В этой связи нельзя не упомянуть один очевидный факт: археологи до этого в своих исследованиях намеренно избегали комментариев, высказанных еще в 50—60 годах XX в. такими выдающимися учеными-востоковедами, как В.В.Бартольд, Дж.Г.Киекбаев, С.Е.Малов, С.И.Руденко, утверждающих, что в южноуральском регионе в эпоху раннежелезного века жили тюркоязычные племена, их язык был очень близок к современному башкирскому языку, и примерно к этому времени восходит формирование ядра башкирского народа со сложившимся уже образом жизни, культурой и языком, и выводы обосновывались на материалах языка и исторической этнографии башкир и находят много сторонников из числа современных ученых, куда прежде всего следует отнести академика АН Республики Татарстан профессора М.Ф. Закиева.
Источниковые материалы на эту тему подкрепляет и героический эпос башкирского народа «Урал-батыр», который заключает в себе множество параллелей из «Авесты» — главного литературного произведения зороастрийского религиозно-философского учения, ее идейно-сюжетной композиции, имени героев. Это сходство настолько очевидное, что естественно ставить вопрос о том, что на Южном Урале с эпохи раннежелезного века существовал этнос, который, передавая из поколения в поколение содержание эпоса, донес до нас этот выдающийся эпический памятник. Таким народом в крае могли быть только башкиры.
Сейчас мы можем говорить о наличии в эпосе «Урал-батыр» археологического, т.е. сугубо местного, уральского компонента. Здесь стоит вспомнить, что в эпосе часто повторяется сюжет надевания и снятия женами Урал-батыра птичьего одеяния. На землю они всегда возвращаются в образе птицы и, сняв одеяние, превращаются в земных красавиц — невест героя. В башкирском фольклоре распространен мотив превращения женщины в птицу путем надевания птичьего одеяния. Способность женщины превращаться в птицу, вероятно, была распространенным сюжетом в фольклоре народов Уральского региона и нашла свое отражение в бронзово-литейном искусстве IV—X вв., примером чему могут служить десятки найденных скульптурных фигур ширококрылых птиц с женскими головами. Территорией массового распространения таких находок считается Верхнее Прикамье, но они известны и на Южном Урале, и в Южной Сибири. Изображения птиц-людей составляют лишь часть богатого и разнообразного по содержанию предметов изобразительного искусства народов этого обширного региона, но в данном случае я выделяю именно эту группу находок. Удивительное совпадение этих фигур с описанием образа Хумай в эпосе «Урал-батыр» позволяет мне высказать мысль о том, что они есть нечто иное, как отражение в бронзово-литейном искусстве населения Урала главной героини эпоса. Следует помнить, что образ Хумай имеет самое широкое территориальное распространение в мифологии древних и средневековых народов Евразии, но в данном случае речь идет о Южном Урале — исторической прародине башкирского народа, и мы вправе использовать эпос «Урал-батыр» при раскрытии смыслового значения археологических находок на территории исторического Башкортостана.
Приведенные выше факты доказывают, что содержание эпоса «Урал-батыр» было широко известно в IV—X вв., данный эпический памятник прошел длительный путь своего формирования и развития, в том числе на местной, уральской основе.